Памяти фотографов
Валерий Александров (1950-2001) Жизнь нас частенько водила рядом. Сидели за
одной партой,
гоняли мяч за одну команду, даже за одними девушками
ухаживали. Волею судьбы выбрали одну профессию.
Бессребреник по натуре, аскет по философии — по жизни он,
казалось, шел легко. И, вопреки всем законам, имел кучу друзей.
Потому, наверное, что сам умел быть Другом.
Многие годы, прилетая в отпуск с Крайнего Севера, я первым
делом шел к нему. И чувства всегда — как будто не расставались...
Привычный к частым прощаниям, пытаюсь обмануть себя, что это
он сегодня улетел на Север.
С этой верой мне б хотелось жить...
Александр Зайцев | Фотокору вузовской тиражки, оформленному лаборантом одной
из кафедр, ему положили “бешеные” деньги — 85 рублей, из коих
он еще “отстегивал” на фотоматериалы.
Легконогому, скорому на подъем ему пары минут хватало на
сборы, чтобы лететь хоть в Якутию, хоть в Таджикистан —
на “стройки века”, где работали политеховцы. Но для него было не
меньше поэзии и в свеклоуборке близ Куликова поля...
Он мечтал сделать “фотофильму” по “Охотничьим рассказам”
Тургенева. Ему было всех жаль. Он любил старых и малых. Он без
зова спешил помочь. Он не знал усталости.
Любил... Был...
Это “Ль”... — Здесь все начала и концы.
Надежда Тюленева | Безусловная ценность фотографий Валерия — то, что они
фотографии. В них живет и царствует свет — в лицах людей, в
пейзажах... Поэтому и снимки — черно-белые, цвет для светописи
— яд, превращающий фотографию-принцессу снова в золушку,
прислужницу календарей и курортных проспектов...
Дело стало его судьбой, заставляло понимать все тончайшие
оттенки времени, чувствовать глубоко и остро, до мучительной
сердечной боли. Но сердце — слишком хрупкий инструмент
художника, а заменить его нечем...
Андрей Лыженков | Заранее не договариваясь о встречах, пересекались с ним где
угодно, но почему-то почти всегда, когда мне было трудно. И
только последняя встреча... Предпоследняя.
Снег валил крупными шапками. Он позвонил: “Хочу показать новые
карточки”.
Старая улица, заборы, незащищенное крыльцо, камни и
водосточная труба — саксофон, готовый для соло, — скоро весна...
И все начнется снова: среди тающих сугробов мартовских улиц, в
праздничной сутолоке. И на кухне, где камешки из его руки
ложатся на новые снимки.
Яшма, лазурит, черный агат... Черно-белые фотографии. У него
была шкатулка из палисандра... Александров — это для поэтов.
Пишущих и непишущих, смотрящих и видящих.
Александр Майоров |
|
|
|